7 сентября, 2020 
AdminGWP 
AerialMike / Depositphotos.com
Нaчaльникoм филиaлa были издaны прикaзы o рaстoржeнии трудoвoгo дoгoвoрa с oднoй из рaбoтниц в связи с нeoднoкрaтным нeиспoлнeниeм бeз увaжитeльныx причин трудoвыx oбязaннoстeй. Рeшeниeм судa укaзaнныe прикaзы признaны нeзaкoнными и oтмeнeны, увoлeннaя рaбoтницa вoсстaнoвлeнa нa рaбoтe, в ee пoльзу взыскaнa, в чaстнoсти, зaрaбoтнaя плaтa зa врeмя вынуждeннoгo прoгулa. Пoсчитaв, чтo дeйствиями нaчaльникa филиaлa рaбoтoдaтeлю причинeн прямoй действительный ущерб, учреждение обратилось в суд с иском о взыскании такого ущерба.
Решением суда первой инстанции в удовлетворении исковых требований учреждения было отказано. Однако апелляционный суд посчитал, что вина за незаконное привлечение сотрудницы к дисциплинарной ответственности должна быть возложена на начальника филиала как работника, подписавшего от имени учреждения данные приказы. Ведь согласно положению о филиале именно начальник филиала нанимает (назначает) на должность и освобождает от должности работников, заключает с ними трудовые договоры, принимает к ним меры поощрения и дисциплинарного взыскания в соответствии с трудовым законодательством, несет персональную ответственность за организацию работы филиала, соблюдение законодательства, а также за ущерб, причиненный учреждению по его вине.
Все важные документы и новости о коронавирусе COVID-19 – в ежедневной рассылке Подписаться
Не согласившись с апелляционным определением, начальник филиала обратился в суд кассационной инстанции. По его мнению, судьи не учли, что, подписывая приказы о привлечении к дисциплинарной ответственности, он являлся не работником, а представителем работодателя, совершая от его имени юридически значимые действия. Также начальник филиала пояснил, что, издавая приказы, подготовленные ему специалистом по кадрам, действовал в пределах полномочий и в соответствии с позицией самого учреждения.
Кассационный суд признал выводы суда апелляционной инстанции ошибочными и пояснил, что данное в ч.2 ст. 238 Трудового кодекса понятие прямого действительного ущерба не является идентичным понятию убытков, содержащемуся в п. 2 ст. 15 Гражданского кодекса, и не предусматривает обязанности работника возмещать работодателю уплаченные им в пользу другого работника суммы за нарушение трудового законодательства. Выплата сумм среднего заработка за время вынужденного прогула, процентов (денежной компенсации) за задержку выплат, компенсации морального вреда как мера имущественной ответственности работодателя перед работником за допущенное нарушение трудовых прав, равно как и выплата судебных издержек, не могут рассматриваться как прямой действительный ущерб, причиненный работодателю, и соответственно, не могут быть переложены полностью или частично на другое лицо. В итоге апелляционное определение суд отменил и оставил в силе решение суда первой инстанции (Определение Второго КСОЮ от 21 июля 2020 г. по делу № 8Г-14105/2020[88-14710/2020]).
Отметим, что совсем недавно нам встретилось решение суда с обратным выводом (см. новость от 14 мая 2020 года). Тогда суд счел требования работодателя о взыскании со специалиста по кадрам произведенных в пользу незаконно уволенного работника выплат за время вынужденного прогула обоснованными. Однако определением суда кассационной инстанции (см. определение Четвертого КСОЮ от 11 июня 2020 г. № 8Г-3236/2020[88-5973/2020]) указанное решение апелляционного суда также отменено.
Опубликовано в рубрике